Судьба на бис
Не знаю, как кого, а меня электронные часы заставляют нервничать, особенно эта пульсирующая точка, отделяющая часы от минут. В ней словно зафиксировался наш «нервный двадцатый век». Цифры скачут, и часы смотрят на тебя холодно, завораживая, и время будто оборачивается пустотой. Сколько одухотворенности в милом сердцу тиканье, сколько успокоения в вековом движении стрелок… В электронных же часах – многозначительная бесстрастность, бездушие.
Режиссер А.Шапиро вместе с художником А.Фрейбергсом выставляют такие часы на авансцене. Пьеса А.Арбузова «Победительница» будет хрономентирована. Но если до начала действия вы предположите, что сегодня, здесь, на улице Лачплеша, в доме № 37, куда вас любезно пригласили на юбилей кандидата биологических наук Майи Александровны Алейниковой, совпадет время реальное и сценическое, то вы ошибетесь. Игра со временем затеяна другая, и по всему видно, что для А.Шапиро эти, быть может, самые совершенные в мире часы, не самые точные. Он им не доверяет.
И среди звуков, предваряющих спектакль, среди популярных мелодий, объявлений последних новостей, реплик, голосов, шумов, среди всего этого привычного потока, давно и прочно вытеснившего из нашей жизни тишину, вы расслышите и мерный глуховатый бой старинных часов. А потом на сцене появится маленькая японка, а за ее спиной – яркое восходящее солнце, ведь она из Страны восходящего солнца. Она, как нездешнее видение, будет читать строки древней восточной поэзии, которые в ее устах так же естественны, как ее походка, как выражение детской мудрости на лице, как кимоно – ее одежда… Неспешными мелкими шажками она пройдет своей обособленной тропой через весь спектакль, произнося слова, которые писались людьми, не видевшими этой мигающей, пульсирующей точки, что отделяет часы от минут, но не пропускавшими восходы и заходы солнца.
И наконец прозвучит первая фраза из двухчасового монолога героини: «Какой непростой день. Как медленно он протекает».
В героине, которую представляет нам актриса И.Федорова, трудно даже заподозрить, что она, как принято называть, современная, самостоятельная – эмансипированная особа. Тонкая, гибкая, изломанная, изящная, ухоженная. Ей будто на роду написано искать защиты, опоры. В ней нет ничего от той деловой, знакомой нам по многим фильмам, спектаклям, книгам женщины, что днем упорно созидает свое счастье, а по ночам лье в тоске тайные слезы.
Благополучная Майя Алейникова никогда бы не привлекла внимание писателя, столько лет воспевающего прихотливые извивы женской души, если бы в день своего сорокалетия героиня не позволила себе природой дарованную слабость – воспоминания. Она приступает к ним робко, отвыкнув оценивать свои поступки не с точки зрения целесообразности, а с точки зрения удаления или приближения к такому, для других зыбкому, а для драматурга определенному понятию, как счастье.
Разоблачение никогда не было свойственно Арбузову, лишь несколько раз позволял он это себе, и только в отношении мужчин. Майю же драматург, а вслед за ним театр, разоблачают по всем статьям. Как возлюбленную, как друга, как личность, лишая ее даже таланта. Карьера, на алтарь которой были возложены все жертвы, и увенчанная сегодняшним пышным юбилеем – это карьера чиновника от науки. С биологией покончено давно вместе с первой любовью. Эксперимент поставлен автором с почти лабораторным экстремизмом: на женские сетования о том, что они такие, мол, потому, что повывелись на свете настоящие мужчины. Арбузов отвечает неожиданным парированием. Он сталкивает героиню на ее жизненном пути только с рыцарями, достоинства которых неоспоримы. И юноша из отрочества(В. Бибергал), и Кирилл Леньков, в прекрасном исполнении В. Запорожского, тот самый, чью любовь Майя предала, прихватив с собой в будущее и его маленькое научное открытие, сразу став и победительницей, и предательницей, и журналист Марк Шестовский (Е.Гамбург), и даже не появившийся на сцене научный руководитель – все они предлагали ей свою жизнь, были открыты и решительны. Они были мужчинами из женских грез, из сладких сновидений.
Ее хлестали по щекам, когда она избавлялась от ребенка, отвергали ее желание близости до свадебного путешествия – ей всегда предлагали только то, о чем другие женщины лишь мечтают. Да, видно очень обеспокоены театр и автор плодами эмансипации, если ставят героиню в такие условия, когда ничего другого не скажешь, кроме: « Сама, матушка, виновата».
Часто можно услышать после спектакля по пьесе Арбузова: «В жизни так не бывает». А ведь он вас и не приглашал «в жизнь», он вас в театр приглашал, где и не такое бывает. И вот здесь-то все зависит как раз от театра, где его пьесу ставят. У других драматургов тоже, конечно, зависит. Но Арбузов прожил в театре такую долгую жизнь, что во взаимоотношениях театра с его драматургией сложились определенные традиции. Ставят его много, быть может, как редко кого из современников, но с ним чаще всего на сцене спорят, вернее, даже оспаривают. Будто все режиссеры задались целью доказать Арбузову, как он далек от жизни. Смотрите, мол, мы вас приближаем, а вы не приближаетесь.
Спектакль «Победительница», на сцене Рижского ТЮЗа в постановке А.Шапиро, на мой взгляд, явление достаточно редкое. Режиссура не только не стремиться к преодолению материала, но идет навстречу ему со спокойным и уверенным мастерством. Спектакль привлекает единством стиля и тем, что я назвала бы элегантностью, хотя, быть может, понятие это не из разряда критических.
Режиссер с актрисой тонко и последовательно разработали партию героини, приоткрывая нам постепенно, как из «убийцы» всех, кто встречался на ее пути, она превращается в самоубийцу. Рыданья, которые сотрясают ее в предфинальные мгновения, - это прощение, добытое первым бескомпромиссным поступком в жизни: она судьбу на бис сыграла честнее, чем в действительности. И слезы эти не в эпизодах воспоминаний, а в том самом времени, что отсчитывают электронные часы на авансцене.
Не будем уподобляться тем, кто оспорит правдоподобие жизненной ситуации Майи Алейниковой. Право театра заглядывать в будущее, как и его право предостерегать. К тем, кто вступает в жизнь, обращен пафос этой умной и интересной работы коллектива, первым в стране поставившего новую пьесу старейшины советской драматургии и посвятившего свой спектакль 60-летию образования СССР.
М. СЕДЫХ.
