/Открываются двери, входит ГАБРИЭЛЬ. Она элегантна, производит
впечатление,
одета со вкусом, уверена в себе. Она не может не нравиться/
ГАБРИЭЛЬ: Надеюсь, я последняя... если нет, ухожу немедленно, Габриэль
Буоночелли.
ИВОН: Вы, должно быть, номер шесть.
ГАБРИЭЛЬ: Мне полагается приз, как юбилейному посетителю?
МАРИЕТ: Она имеет в виду, что вы гость номер шесть.
ГАБРИЭЛЬ: Я поняла, что она имела в виду. А вы - Мариет Левье.
МАРИЕТ: Мы что, встречались?
ГАБРИЭЛЬ: Нет. Мы видимся впервые. А это милое создание, Ивон.
ИВОН: Да. Ивон Фуше.
ГАБРИЭЛЬ: А где наши трое мышат?
МАРИЕТ: Если вы имеете в виду мужчин, то они должны сидеть где-то
здесь.
ГАБРИЭЛЬ: Если бы они были мужчинами, они бы тут и сидели.
ИВОН: Они хотели уйти, но мы ждали вас.
ГАБРИЭЛЬ: Я - такая важная персона?
МАРИЕТ: Если этот банкет - ваша идея.
ИВОН: Правда? Тогда понятно, откуда вы знаете, как зовут меня и
Мариет... И вы спросили, где мужчины, а не кто они... Вас ничего не
удивляет.
ГАБРИЭЛЬ /наливает шампанское для всех троих, раздает его/. В жизни
давно нет никаких сюрпризов. Только несоответствия ожиданиям... Да...
я знала, кто здесь должен быть, и почему. И если вас интересует, кто
придумал этот банкет, могу сказать. Жена Андре Бувиля.
МАРИЕТ: Его жена? Он сказал, что она умерла.
ГАБРИЭЛЬ: Это было послание из могилы. Ее последние слова.
ИВОН: Она сказала: «Пожалуйста, устройте банкет», и умерла?
ГАБРИЭЛЬ: Ну, может быть, не самые последние. Она протянула еще шесть
месяцев после этого, но не сказала больше ничего стоящего... я знаю,
что приглашения были разосланы от имени Поля Жерара.
МАРИЕТ: Но почему она включила нас? Мы ведь не были с ней знакомы.
ГАБРИЭЛЬ: Греки говорили, что у мертвых свои причины. /Она подливает
себе шампанского, пока МАРИЕТ и ИВОН смотрят друг на друга
озадаченно/.
МАРИЕТ: Если она не могла прийти, почему она не отменила все это?
ГАБРИЭЛЬ: Они еще говорили: если ты мертв, отказываться от приглашения
- плохая примета.
МАРИЕТ: Я буду не очень назойливой, если спрошу, а почему вы здесь?
ГАБРИЭЛЬ: Чтобы представлять интересы мадам Бувиль. /Направляется к
закускам/
ИВОН: Чьи интересы? Что может существовать общего между Андре и его
мертвой экс-супругой?
ГАБРИЭЛЬ: Его нераскаяние.
МАРИЕТ: Расскажите мне о ней.
ИВОН: И как она умерла.
ГАБРИЭЛЬ: Вам, девочки, это не понравится.
ИВОН: Все равно, расскажите.
ГАБРИЭЛЬ: Андре вбил кол в ее сердце... Он был в дурном настроении в
тот день.
ИВОН: Вы хотите сказать, что он убийца?
ГАБРИЭЛЬ: Люди, которые имеют с ним дело, так и думают.
МАРИЕТ: Простите, но об этом убийстве кому-нибудь сообщили?
ГАБРИЭЛЬ: Я только что сообщила о нем вам.
ИВОН: Я что-то не пойму... Зачем он ее убил?
ГАБРИЭЛЬ: Она была ему неверна... и он не мог ее простить.
ИВОН: На него похоже.
ГАБРИЭЛЬ: Он тоже был ей неверен ... но она его простила. Не будем их
судить. Любовь не то чувство, которое приходит только достойным
людям...
ИВОН: Как ее звали?
ГАБРИЭЛЬ: Констанца Буоночелли, но друзья зовут меня Габриэль.
ИВОН: Габриэль? Так это... вы?
ГАБРИЭЛЬ: Я неясно выразилась? Простите. После двенадцати лет брака он
внезапно бросил меня, променяв на более чистенькую мою копию, но на 15
лет моложе. Я сказала, что умру, но не дам ему развода. Он заявил:
«Тогда я считаю, что ты умерла»…
ИВОН: И вы хотите, чтобы он вернулся?
ГАБРИЭЛЬ: Почему нет? Я не переставала любить его. Меня привлекала
всегда не его внешность, а ум. Блестящий ум возбуждает.
МАРИЕТ: Вы можете любить человека, который считает вас трупом?
ГАБРИЭЛЬ: Кого только не любят!
ИВОН: Как вы познакомились?
ГАБРИЭЛЬ: Как две летучие мыши, столкнувшиеся в пещере.
МАРИЕТ: И вы ждете, что Андре захочет вашего возвращения?
ГАБРИЭЛЬ: Не жду. Предсказываю.
ИВОН: Вы уверены?
ГАБРИЭЛЬ: Я не уверена. Но у меня хорошие позиции.
МАРИЕТ: Тогда почему вы так долго ничего не предпринимали?
ГАБРИЭЛЬ: Он не хотел меня видеть. У него достаточно ума, чтобы
ускользнуть от любой встречи. Но сегодня он попался - из-за своего
уважения к Полю Жерару.
ИВОН: Но где здесь любовь? Он кажется таким холодным и нечутким. Вы не
тоскуете по нежности?
ГАБРИЭЛЬ: Нежность - это не про нас. Однажды, в порыве страсти, я
сломала себе большой палец на ноге. Не понимаю, как это случилось, но
мы много лет пытались повторить это.
/ИВОН смотрит на Мариет, пытаясь хоть что-нибудь понять/
ИВОН: Сказать ему, что вы здесь?
ГАБРИЭЛЬ: Он знает.
ИВОН: Он вас видел?
ГАБРИЭЛЬ: Он меня чует. Мы чувствуем друг друга на расстоянии. Это
сэкономило нам целое состояние на телефонных звонках.
/Двери открываются, входит КЛОД/
КЛОД: Извините, но у меня сообщение от Андре. /Замечает Габриэль/.
Здравствуйте. Я - Клод Пишон.
ГАБРИЭЛЬ: А я - Габриель, покойная мадам Бувиль.
КЛОД: Вы опоздали, потому, что такая покойная?
МАРИЕТ /Клоду/: Клод, она хочет сказать, что она не умершая.
КЛОД: Вы, писатели, удивительно наблюдательны! /Габриель/ Вас не
беспокоит, что Андре назвал вас умершей?
ГАБРИЭЛЬ: Нет, нет. Мы всегда друг друга называли кличками. Вы
заметили его пороки?
КЛОД: Сокола легко узнать по полету. Не знаю, на каком вы свете, на
том, или на этом, но он хочет поговорить с вами с глазу на глаз. ИВОН /Клоду/: Альбер все еще думает, что она умерла? Он сейчас зайдет
и решит, что у нас сеанс спиритизма.
МАРИЕТ /Ивон/: Очень хорошо, Ивон.
ИВОН: Спасибо. Я редко теперь шучу.
ГАБРИЭЛЬ: /Клоду/. Пожалуйста, скажите моему экс-супругу, что я очень
боюсь, если он встретится со мной... там, где он меня поселил. КЛОД /Габриэль/. Мы с Альбером решили, что как только вы поговорите,
наш банкет можно считать законченным.
ГАБРИЭЛЬ: Не думаю. Мы все шестеро пообещали Полю Жерару быть здесь до
конца.
КЛОД: Поскольку сейчас будет очная ставка между вами и Андре, нас это
уже не беспокоит. И я буду рад передать это Андре.
МАРИЕТ: Он такой грустный.
ГАБРИЭЛЬ: Заразился от Андре.
ИВОН: Как бы я хотела быть похожей на вас, Габриэль.
ГАБРИЭЛЬ: Такие люди, как вы, очень нужны - для равновесия с такими,
как я.
ИВОН: Вы хотите сказать, что я скучная? Это как, оскорбление?
ГАБРИЭЛЬ: В положительном смысле. Женщина, которую не оскорбляют время
от времени, перестает быть интересной. /Открываются двери, появляется
враждебно настроенный АНДРЕ, смотрит на Габриэль/ Привет, Андре. Прошу
меня простить. Я изо всей силы старалась быть мертвой для тебя, но дух
мой воспротивился... Ты сердишься?
АНДРЕ: Даже не удивлен. Твою руку во всей этой затее я увидел сразу.
/Мариет и Ивон удаляются, закрыв за собой маленькую дверь/ ГАБРИЭЛЬ /Андре/. Где комплименты? Для женщины, которой пришлось
двигать тяжелый могильный камень, я выгляжу сногсшибательно, ты
согласен?
АНДРЕ: ... Тебя не остановил бы десятиметровый мраморный мавзолей...
Ты воскресла - прекрасно. Я, со своей стороны, могу быть вознагражден
той свободой, которую мне тем временем предоставил суд?
ГАБРИЭЛЬ: Ты великодушен сверх меры, но это не значит, что и я должна
быть такой.
АНДРЕ: Прошло два года! Наши отношения давно кончились, Габриэль!
ГАБРИЭЛЬ: Я всегда любила ложиться, когда ты уже согреешь простыни.
АНДРЕ: Тебе принадлежит половина компании, что ты еще хочешь?
ГАБРИЭЛЬ: Забирай себе свою компанию. Мне нужен босс... и жить вместе
с ним до конца дней, как ты мне обещал.
АНДРЕ: Нас с тобой не переделаешь. Будем грызть друг друга, пока не
загрызем, но ноги моей в этом проклятом доме никогда не будет.
ГАБРИЭЛЬ: Милый, тебе даже не надо стучаться. Я затащу тебя туда, ты
глазом не успеешь моргнуть. Только я сначала хочу с тобой поиграть.
АНДРЕ: Ты считаешь себя такой умной?
ГАБРИЭЛЬ: Решительной.
АНДРЕ: Перестань, Габриэль. Скажи мне, пожалуйста, чего ты хочешь
добиться этим банкетом? И зачем тебе понадобилось втягивать в свою
игру этих несчастных бедолаг? В качестве свидетелей твоего реванша?
ГАБРИЭЛЬ: Смотрю я на тебя и думаю - у тебя пропала искра, или мы
стали старше?
АНДРЕ: Старше, старше. Тебя не удивит, если я скажу, что Мне нравится
становиться старше? Я больше не хочу работать, как молодой. Я не хочу
жить как молодой... и не хочу играть.
ГАБРИЭЛЬ: А что ты хочешь?
АНДРЕ: Я хочу жену, домашнюю жену... Которая даст мне спать по ночам.
Для которой быть дома значит почитать, поговорить, а не дышать
тяжело... И которая даст мне то, что мне неожиданно и очень сильно
захотелось... детей.
ГАБРИЭЛЬ /обижено/: Я никогда не была против детей.
АНДРЕ: При таких-то родителях, как мы? В банке с тарантулами им жить
было бы спокойнее.
ГАБРИЭЛЬ: Я двенадцать лет удовлетворяла любую твою прихоть. И тут
тебе вдруг надоели прихоти... Мне они надоели много лет назад, но я
никогда не жаловалась, боясь потерять тебя...
АНДРЕ /идет к дверям, затем поворачивается, решая продолжить спор/
....Я не перестал любить тебя, я перестал заниматься с тобой любовью. Я
использовал твое тело как отдушину для своего раздражения. Твое чрево
стало просто вместилищем всей моей ненависти к самому себе за то, что
я не мог разорвать узы, которыми ты меня держала... я сливал все это в
тебя, как животное, не для того, чтобы обладать тобой, а для того,
чтобы использовать силу, чтобы у тебя не осталось другого выбора, как
только отпустить меня... Оставь меня, Габриэль, и к тебе вернется
самоуважение... Оставь меня, и ты сможешь вернуться к той развилке на
дороге, где мы когда-то, много лет назад, заблудились.
ГАБРИЭЛЬ /подойдя очень близко к нему. Внезапно он хватает ее, сжимает
в объятиях и страстно целует... затем отталкивает, понимая, что она
сохранила всю власть над ним/. Извини, Андре. Банкет продолжается.
/Идет к накрытому столу, обходит его, касаясь каждого стула - каждым
движением дразня Андре/. Разведенная, бывший муж, разведенная, бывший
муж, разведенная, бывший муж...
/Открываются двери, входят КЛОД и АЛЬБЕР/
КЛОД: Итак, мы разбегаемся - как и все.
ГАБРИЭЛЬ /Альберу/ Альбер Доне, я не ошибаюсь? Какая жалость, Альбер.
Мариет так хотела сидеть рядом с вами...
АЛЬБЕР: Она так сказала?
ГАБРИЭЛЬ: Я решила, что вы и Мариет сядете вот тут, чтоб вы могли
поговорить с Ивон... Клод, пожалуйста, оставайтесь и садитесь справа
от меня. Мне ужасно хочется познакомиться с вами поближе.
КЛОД /Андре/ Что вы по этому поводу думаете, Андре?
ГАБРИЭЛЬ: Садитесь. Я думаю, вы оба заслужили сидеть рядом.
/Боковая дверь открывается, входят ИВОН и МАРИЕТ/
КЛОД /увидев их/. Третий акт. Тайна раскрывается.
ГАБРИЭЛЬ: У меня есть предложение. Вначале давайте сыграем?
КЛОД: Я не оставался на банкет, зачем мне оставаться на игру?
ГАБРИЭЛЬ: Потому что это опасная игра. Вы любите опасность, Клод?
Конечно, любите. Стойте, садитесь, как угодно. Устраивайтесь