делаю превосходно. Я должен, я работал над этим. Вы, конечно, хотите узнать, как? Это грустная и занимательная история. Как стать детективом.
БЕЛИНДА: Я не слушаю.
КРИСТОФОРО: Ерунда. Вы очень внимательно слушаете. Короче, я ведь только посредник. Большая часть моей жизни прошла так, что я был третьим там, где нужно было быть двоим. Едва у меня наступил период половой зрелости, как я начал заглядываться на чужих жен. Женщины недосягаемые становились моим наваждением. Часто из чувства вины я становился другом мужа и находил болезненное удовлетворение быть постоянным гостем в доме. Я всегда мешал, не делая ничего, ничего не получая, и путаясь под ногами. Наконец я стал настолько несчастлив, что я сел и задумался. Я задал себе судьбоносный вопрос: «Хотел бы ты познакомиться с красивой, нежной, недосягаемой девушкой, для которой ты бы стал всем в мире?» И ответ был: «Нет!».. Открытие! В этот момент я понял о себе нечто сокрушительное. Я не был создан выносить ответственность за личную жизнь. Природа не собиралась мне ее дать. Я был создан провести всю свою жизнь общественно… Эти мысли меня прямо обрадовали! Они объясняли все мои неприятности и мучения. Один я не существовал, я оживлялся только на фоне других людей.
(Белинда поворачивается и смотрит на него с интересом.)
И, кончено, как только я понял это, простейшей вещью для меня стало выбрать карьеру. Решение было найдено – стать детективом. Я покончил с легкой жизнью и стал глазом народа. Детективом! Возьмите печенье. Оно облегчает сердечную боль.
БЕЛИНДА: Послушайте! Вы не имеете права здесь находиться, почему бы вам не убраться в ваш сыщиковый офис?
КРИСТОФОРО: О, как вы можете так разговаривать с тем, кто был настолько интимен с вами?
БЕЛИНДА: Интимен?
КРИСТОФОРО: Вы же не будете отрицать, что провели эти три недели так блаженно, как вряд ли кто еще за всю историю этого города. Национальная галерея, музей древности, рассветы в шесть утра, фильм Бергмана, наконец! Остерегитесь! Нет греха более непростительного, чем отрицать, что вы действительно получали удовольствие! За такое умереть можно!
БЕЛИНДА: Черт возьми! О чем вы говорите?
КРИСТОФОРО: Вы и я обменялись нашим исключительно личным богатством, и это дает право…
БЕЛИНДА: Какое право? Делать из меня дурочку?
КРИСТОФОРО: Разве я сделал это?
БЕЛИНДА: Вы знаете, что да.
КРИСТОФОРО: Нет, я этого не делал. У вас не было цели в Лондоне – я дал вам направление. Я нашел вас без улыбки, и дал вам радость. Пусть не вечную радость или радость на неделю, пусть частицу радости, несколько светлых минут радости – это то, что мы когда-либо и получаем, или должны получить. Перестаньте жалеть себя. Вам это не идет.
БЕЛИНДА: Спасибо, на пустом месте.
КРИСТОФОРО: И прекратите так говорить. Это отвратительно.
БЕЛИНДА: Что хочу, то и говорю, черт возьми! Это не ваше дело.
КРИСТОФОРО: Нет мое. Вы – мое дело. (Садится около нее на диван.) Посмотрите в мой глаз. Перестаньте, смотрите. Нет, в этот. Он смотрит на нее гипнотически. Лицо в двух сантиметрах от ее лица.) Что вы видите? Я скажу вам. Вы видите одно из семи чудем света. Исключительно общественный глаз, который смотрит за абсолютные пределы. Без этого глаза слеп орел, без него пуме нужны очки. Без лишней скромности: этот глаз обладает наиболее внимательной радужной оболочкой, чувствительной роговой оболочкой, самой восприимчивой сетчаткой во всем Британском Королевстве. (Неожиданно отворачивается.) И почти месяц этот глаз был сосредоточен исключительно на вас. Он увидел вас больше, чем кто-либо видел или когда-либо увидит. Подумайте об этом. И могу добавить, он принадлежит голове человека с утонченным вкусом, которому по вашей вине пришлось высидеть на самых отвратительных фильмах ужасов дольше, чем кому-либо за все дежурства на всех работах за всю жизнь. Как вы могли заставить меня смотреть «Оборотней с Марса» и «Вампиров с Венеры» в один день? Разве это не дает мне прав? Одно это дает.
БЕЛИНДА: Вы буйно помешанный, мне бы давно, это понять.
КРИСТОФОРО: Помешанный! Это не то слово, которым можно что-то тут объяснить. И книги вашего мужа вряд ли помогут. Посмотрите на него...
БЕЛИНДА: Что он делает?
КРИСТОФОРО: Обезглавливает линейкой хризантемы в саду.
БЕЛИНДА: Это он так гневается. Поэтому мне всегда приходится покупать цветы у уличных торговцев.
(Неожиданно она расплакалась.)
КРИСТОФОРО: О, ради Б-га! Не плачьте. Я не могу видеть слез. Это недопустимо. Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! (Он подходит с другой стороны.) Дайте мне вытереть ваши глаза. Простая услуга от простого друга. Вуола! (Он достает платок и обсыпает ее орешками и изюмом. Плач Белинды переходит в смех.) Ой, я сейчас умру. Совершеннейшая агония. Я не задел вас? Я уверен, что да. Ничто не может ранить сильнее, чем бразильские орешки, с силой попавшие в цель. (Белинда хохочет.) А ковер? Ох! Посмотрите на них! Они повсюду! Теперь я должен их выковырять, пока они не забились в ковер. (Он, ползая на коленях, собирает орешки с ковра и кладет их себе в рот, разговаривая.) И такой роскошный ковер! Настоящая Боккара! Я в этом понимаю. Я раньше продавал их, из дома в дом. Я носил феску и приклеивал козлиную бороду – дурацкая хитрость моего хозяина. И ни разу не продал ни одного, даже коврика к входным дверям. (Она перестает смеяться. Он предлагает ей изюм с пола. Они оба садятся на колени перед столом, он – справа, Белинда – слева.) Хотите изюминку?
БЕЛИНДА: Вы на самом деле сумасшедший. Полное ку-ку.
КРИСТОФОРО: Ку-ку?
БЕЛИНДА: Ку.ку.
КРИСТОФОРО: Дайте мне еще одну минуту, прежде чем вы выбросите свое ку-ку к черту. (Белинда хихикает.) Подумайте, это мой последний день, как частного детектива на этой работе, после того, как ваш муж закончит здесь со мной, я не могу надеяться, что меня возьмут обратно к «Мехью и Фигису», или в какое-то другое сыскное агентство. А, все равно я думал уйти с этой работы. Вы не представляете, насколько она никчемна.
БЕЛИНДА: Я думала, вы ее любите.
КРИСТОФОРО: Я тоже думал, что люблю. Но я ошибся в моем дурацком желании понравиться. Нет, если вы сыщик, вас не могут полюбить. Если вы приносите нанявшему вас плохую новость, он ненавидит вас, если хорошую, считает, что выбросил деньги на ветер. В любом случае вам не выиграть.
БЕЛИНДА: Ну, тогда я не знаю, как я могла бы помочь.
КРИСТОФОРО: О, вы можете. Вы можете вернуть мне уважение.
БЕЛИНДА: Я?
КРИСТОФОРО: Да, Белинда. Я провел три года, помогая людям разрушить их семьи. Вам не кажется, что теперь было бы справедливо, если бы я помог сохранить вашу? По правде сказать, я хотел бы стать первым детективом, который помог укрепить семью.
БЕЛИНДА: Мысль прекрасная, но я не собираюсь оставаться с Чарльзом, чтобы оказать вам услугу.
КРИСТОФОРО: Почему нет? Вы мне кое-что задолжали. Вы заставили меня предать мою работу.
БЕЛИНДА: Я заставила?
КРИСТОФОРО: Кончено. Мне платили за то, чтобы я следил за вами, а не садился рядом в автобусе.
БЕЛИНДА: Тогда почему вы это сделали?
КРИСТОФОРО: Я ничего не мог поделать с собой. Вы – ведьма, чаровница. Вы бросаете желудь в утку и с расстояния пятидесяти шагов пронзаете сердце мужчины печалью. Но в отличие от всех других ведьм, вы можете сами влюбиться и все равно сохранить свой магнетизм.
БЕЛИНДА: Влюбиться? В кого?
КРИСТОФОРО: В вашего мужа. Вы его до сих пор любите, как мне ненавистно в этом признаваться.
БЕЛИНДА: Вы не можете знать это.
КРИСТОФОРО: Это явствует из того, что я подслушал сегодня. Все, чего бы вы хотели, это найти дорогу, как к нему вернуться.
БЕЛИНДА: О, если и есть какой-то путь обратно, то его должен найти он, а не я. Если бы вы знали его прежде, вы бы восхищались им. Он был веселым, по настоящему веселым. Он говорил сотни смешных вещей и сам смеялся этому, я нахожу это изумительным, смеяться над своими шутками. Значит ты живой. Теперь он не живой, он только все время наблюдает жизнь, саркастически, как будто его что-то иссушает.
КРИСТОФОРО: Я знаю, что.
БЕЛИНДА: Что?
КРИСТОФОРО: Ревность.
БЕЛИНДА: Ревность? Если кто-то и должен ревновать, так это я.
КРИСТОФОРО: Что вы имеете в виду?
БЕЛИНДА: Ничего.
КРИСТОФОРО: Вы хотите сказать, что он вам не верен?
БЕЛИНДА: О, нет. Не по-настоящему. Он иногда ходит к проститутке где-то в Ноттинг Хилл Гейт.
КРИСТОФОРО: Ноттинг Хилл Гейт?
БЕЛИНДА: Знаете где это? На Бейсвотер роуд.
КРИСТОФОРО: Да, я знаю, где это.
БЕЛИНДА: Пусть вас это не шокирует. Это не настоящая измена. Он умер бы от стыда, если бы понял, что я знаю.
КРСТОФОРО: А как вы узнали?
БЕЛИНДА: Моя подруга увидела однажды, как он шел туда. Ее имя – мадам Кончитта, миленькое имя для уличной девки, да? Вы бы ее видели. Что-то вроде бразилианки с Бейсвотер. Он должно быть нашел ее по»Дамскому справочнику».
КРИСТОФОРО: Что это еще за справочник?
БЕЛИНДА: Секретный справочник с телефонами шлюх. Напечатан нелегально. Стоит один фунт. Чарльз прячет его. Он хранит копию в столе. Я однажды нашла его там.
КРИСТОФОФРО: О, бедная девочка.
БЕЛИНДА: Нисколько. Это сослужило хорошую службу моему любопытству.
КРИСТОФОРО: И ты не ревнуешь?
БЕЛИНДА: Конечно нет. Я считаю это очень разумно. Иногда мужья должны иметь других женщин кроме жен. После этого они чувствуют себя дома счастливее. А вот что вы имеете в виду, когда говорите, что он ревнует? С чего бы ему ревновать?
КРИСТОФОРО: Ревнует ко всей твоей личной жизни, которую не он дает тебе. Большинство мужей хотят сотворить своих жен по своему образцу и они отвергают все перемены, вызванные не ими. Хочешь знать, что я думаю о твоем Чарльзе?
БЕЛИНДА: Что?
КРИСТОФОРО: Я думаю, что он жалок.
БЕЛИНДА: Нет.
КРИСТОФОРО: Он так боится прикосновения настоящей жизни, что едва существует. Она так боится оказаться в глупом положении, что выставляет вперед заградительные словесные барьеры: «Хороший вкус», «Мораль», «Что вы должны были бы сделать», «Что вы должны были бы чувствовать». Он огорожен этим «должен был бы», как мавзолеем.
БЕЛИНДА: Великолепное сравнение!
КРИСТОФОРО: Но ведь это правда. Разве не так?
БЕЛИНДА: Я полагаю, что так. Бедный Чарльз.
КРИСТОФОРО: Счастливый Чарльз – иметь тебя. Потому что ты здорова, а он болен.
БЕЛИНДА: Он не болен, он просто немного старомоден, вот и все.
КРИСТОФОРО: Болен. Когда ты слышишь музыкальное произведение, то оно тебе или нравится, или нет. Он не будет знать, что чувствовать, пока не узнает, кто написал музыку. Больной!
БЕЛИНДА: Это верно.
КРИСТОФОРО: Больной.
БЕЛИНДА: Ну продолжайте. Еще!
КРИСТОФОРО: Ты – Душа, Белинда, а он – человек Буквы. Там, где у тебя страсть, у него - официальное заявление.
БЕЛИНДА: Нет, ты не сумасшедший, ты совсем не сумасшедший. Ты не упускаешь ничего.
КРИСТОФОРО: Конечно. Я глаз общества.
БЕЛИНДА: Что еще видит этот глаз?
КРИСТОФОРО: Что Чарльз Сидлей наполовину мертвец и только его жена может его спасти.
БЕЛИНДА: Как? Что я могу сделать?
КРИСТОФОРО: Ты ведьма. Ты можешь все. Разве ты не знаешь, что ты сделала для меня?
БЕЛИНДА: Что?
КРИСТОФОРО: Ты дала мне личную жизнь. Три недели я ходил по Лондону совершенно один, чтобы указать тебе дорогу. И постепенно, в глубине этого долгого молчания я начал слышать прекрасные звуки, шорохи моих собственных растущий эмоций. Необыкновенная сенсация: прикосновение собственных чувств. Сыщик умирал, начинал жить человек. И ты показала ему, что эти были сотворены не только для того, чтобы шпионить через бинокли, а уши – не только для того, чтобы подслушивать у замочной скважины. Мы рождены, чтобы жить, и все же настолько мы готовы притворяться мертвыми и подыгрывать смерти… Ты вывела меня из страны мертвых, Белинда, где мы прячемся от нового опыта, потому что мы боимся меняться. Теперь проведи его тем же путем. Пусть теперь Эвридика поведет за собой Орфея.
БЕЛИНДА: Кто они были?
ЧАРЛЬЗ: Любящие, которые нашли свое спасение из подземного Царства Аида тем, что шли, не глядя друг на друга. А ты сделаешь это не разговаривая, что даже лучше при этом трепе, которым мы все живем. Насколько больше людей сохранило бы свои браки, если бы они просто заткнулись и смотрели, и слушали, и услышали биение сердец друг друга. (Пауза. Они смотрят друг на друга. Он целует ей руку.) Ты дала мне единственный дар, в котором я действительно нуждался, теперь дай его ему.
БЕЛИНДА: Как?
КРИСТОФОРО: Таким же образом. Молча.
БЕЛИНДА: Не разговаривать с ним?
КРИСТОФОРО: Конечно. Это единственный шанс.
БЕЛИНДА: Но это невозможно.
КРИСТОФОРО (взволновано). Конечно! Конечно! (Он быстро идет к окну. Зовет: ) Мистер Сидлей! Да, вы! Немедленно идите сюда.
БЕЛИНДА: Что вы собираетесь сделать?
КРИСТОФОРО (подходит к Белинде). Ты доверяешь мне?
БЕЛИНДА: Нет!
КРИСТОФОРО: Ты хочешь спасти ваш брак?
БЕЛИНДА: Да, хочу.
КРИСТОФОРО: Тогда делай, как я скажу. Обещаешь?
БЕЛИНДА: Я не знаю, почему я должна.
КРИСТОФОРО: Полностью подчинись мне на месяц. И я обещаю, что это сработает.
БЕЛИНДА: На месяц?
КРИСТОФОРО: Этого не избежать. Обещай!
